zuzl | Московские похороны 1980 года.

В куцей однокомнатной квартире с раздельным санузлом и балконом были прописаны двое: молодая мать-одиночка и ее двухлетний сын. Но согласно жировке за свет занимающих жилплощадь было трое: еще бабушка одиночки.
Год назад у женщин случились несчастья: от молодой ушел муж, от старой - умер.
Совдействительность, бывшая раньше привычным фоном, навалилась последним несчастьем.
Смерть дедушки была полной неожиданностью - его сбила машина. Kак жить без дедушки, молодая уже знала, жить без мужа училась.
Обе женщины пребывали в растерянности и странном ощущении временности происходящего.

Но жить можно было, мальчик был в возрасте неотьемлемой ничем радости жизни, на еду хватало, вот они и жили.
Бабушка не вставала уже и почти ничего видела, пианино отгораживало ее часть комнаты. Она тихо молилась послать ей смерть, освободить внучку от забот, правнука от взрослой не по годам тревоги.
Бог услышал ее молитвы. Она умерла милостиво во сне, в больнице, не на глазах у ребенка.
Внучке надо было организовывать похороны. У нее были друзья, прекрасные и верные, в помощи и в радости. Но последний год она и так много обращалась к ним, решила справиться сама.

Она позвонила:
- Алло, это погребальная контора?
- Контора Никанора, а у нас агентство!
Она не понимает, "погребальная контора" - какое-то устойчивое сочетание слов. Из детства? Из анекдота? Никого сама не хоронила раньше.
Еще раз, тоже самое. Третий раз, уже в истерике.
- Женщина, вы что, издеваетесь над нами? надо хоронить или шутите?
- Надо хоронить.
- Говорите адрес, агент будет.
Действительно, агент пришел в тот же день. Трезвый, в галстуке. Быстро соболезнул.
- Мы государственно хороним.
- ?
- Без церковного, если хотите там, туда и звоните.
- Нет, там не хотим, кремацию.
- Покойник желал кремацию или это вы хотите?
- Покойнице все равно.
Распишитесь здесь, что покойница не возражает.
- Ознакомьтесь с альбомом: гробы, венки, подушечки-тапочки. Для пожилой покойницы рекомендую этот, недорог, указал он, деликатно оглядывая комнату и оценивая возможности клиента.
- Венки будут? ленты подписывать?
- Нет, человек пятнадцать поедет.
- Спасибо за заказ, обещаю, все будет, как сказали, еще раз соболезную.
- Сколько сверху? хороню впервые.
- Тридцатнику благодарен буду, если не откажете, удивил он смиренной вежливостью. А кто откажет?
Слово сдержал, все как по маслу, вовремя.

Она поехала в морг. Мертвецкие благодетели - два мужика, старые, помятые, работа не первая, скорее последняя, дальше уже под забором валяться. Держатся прямо, с достоинством.
- Сколько?
- Потом будете благодарить, и благодарить надо хорошо.
Завтра принесите одежду, а косметика у нас своя.
Наступает завтра, собираются друзья. Выкатывают бабушку. Накрасили, нарумянили, невеста-смерть, как надругались. Довольны собой, постарались, стольник приняли сдержанно.
- Как она прекрасно выглядит!
Это все зачем? Oт смерти отвлечь? B прятки? Kарнавал? Dance macabre? Тысячелетняя культура венца творения? Hемецкий экспрессионизм как отражение действительности? Cтереть помаду? Закричать? Hевозможно на нее в таком виде смотреть. Она изысканная женщина была, красивая, она бы не позволила.
- Закрывайте.
Там следующие на пятки наступают, зареванные. Интересно, ихнего дядьку тоже раскрасят? А нравится ли покойнику его галстук? И чтоб пялились на него, когда он шевельнуться не может? Мертвые сраму не имут. Хоронящие имут?
Hеспокойна атеистическая душа, затуманена скорбным гневом.

Загрузились в автобусик, ехали долго, жевали печенье, говорили о привычном. Крематорий за городом. Здание внушительное, пропускная способность достойная столицы, в очереди не торчали.
- Не трогайте гроб, у нас служитель имеется.
- Прощайтесь, сейчас опускать буду.
- Положите цветы на гроб, уберите руки, мы сами закроем крышку. Уберите руки, женщина.
Деликатно припрятан молоток, гвоздик, привычные движения.Тук, тук, поехали.
Как в опере, где всё надо принимать всерьез и с возвышенным чувством, красные бархатные шторы всколыхнулись, гроб наглядно потонул вниз, в преисподнюю.
- Вам в эту дверь, граждане.
- Везите следующего.
Вышли, хоронящие народы курили на морозе.
- A хоть похоронить у нас умеют!
- A вы сколько дали?
- A мы черный не хотели, куда ж молодому черный, дали полтинник, и выбирай, хоть малиновый.
- A y татар поминки без водки.
- А у нас без водки нельзя, душа не успокоится

Хорошее лекарство - монотонность жизни.
Продать мебель, обменять квартиру, оформить алименты, найти детский сад, повезти мальчика на море, учителя английского ему нанять ...
Она началa плакать по бабушке через пять лет. И плачет до сих пор.