Загадочность Русской Души или Приключение Ангела Козулия в России

Когда ангел Козулий вырос наконец, кое-как сдал экзамены, получил аттестат, надо было устраиваться на практику в людской жизни.
Опыт в Чистилище у него был большой, предложений немало. Страшновато на земле, особенно когда из занятых мест предлагали, Сомали там, к примеру - сразу отказывался.
Он был чувствительный, жестокостей не переносил, терял смысл жизни и даже в футбол играть не помогало. Даже купаться в Лете. Но Париж не предлагали, потому что отметки у него были неважные.
Пусть хоть и страшно, так чтоб уж весело было, решил Козулий и согласился на три месяца в России.
Предложение было напечатано на блестящей бумаге, гербы, звания, золотая рамочка. Главный их архидиавол Белиалий подписал. Он был страшный, хоть и мал ростом, облезлый череп с желтой гладкой кожей, двуглавый, каждая голова в золотом горшке, когти синеватые.
Козулий читал бумагу и дивился: орден дадут, дачу в Сочи. Смешно, зачем ангелу дача? Да и орден людской ни к чему.

Ангелы рассматривали бумагу, вертели, нюхали.
- Смотри на это провиденчески, - сказал Фофаний, - что судьба тебе ни предложит, все подтверждение отцовского замысла. Я в райском приемнике в Вологде который год сижу. Наблюдаю. Наблюдения над русским народом наводят на размышления, а они всегда полезны.
- Какие размышления? - заволновались младшие. Они нежные, как что новое, так волнуются, трепетают.
- Ну я печальный тип, вы меня знаете, что заранее меланхолии предаваться или пугаться судьбы? Лучше у чертенят спросите, которые регулярно там бывают. Или вот Бальберия позови. Он у них в партии состоять послан.
- В какой? У них теперь много партий.
- Партия собесов называется - реабилитации советских бесов: берии, сталина там, хватает членов. Бальберий с понедельника на пятидневку улетает в Москву. На выходной в Бездну приходит, гитлера зовет и ему пересказывает столичные дела, чтоб лишнего помучить.
У них и без русских новое веяние теперь - Адская Весна называется. После падения берлинской стены требуют денацификации ада, там теперь гдэровских прибыло, судят их... Кипит Бездна, кипит, и днем и ночью...

К вечеру Козулий пошел к чертям послушать. Асмодей улыбался, вздыхал, каждое 31 число его посылали посмотреть, не мягчеет ли государственность. Старался потом Отца не расстраивать.
- Не мягчеет, но и не серчает лишнего, 12 человек побили сильно, 5 поменьше. Старушку мент в лицо ударил, но вроде как осудили его, лишили премии, - монотонно докладывал Асмодей. - Да вы Папаша, не расстраивайтесь, у них и хуже бывало, а так еще поживут-пожуют... одеваться вон лучше стали, колбасы навалом, заграницу на пляжи ездят.
На изобилие черти напирали, успокаивая Козулия - не голодные теперь, веселое место, в пивных чисто, народ в соболях, по улицам в мерседесах ездят, лезгинку пляшут и суши едят на каждом шагу.
А в кабаках у русских, как у нас в круге первом, дерутся, постреливают, но ржут до упаду, как будто ни второго круга нету, ни Бездны под ними... Урожайные места.
В деревнях - одни старушки, эти легонькие душонки, отмываются одним окунанием. Всего-то за ними - ну хлебушка сперла на копеечку, ну редиски, ну невестку отравила, кролика зарезала. Простенькие. Поскучал в деревне, и сразу в Москву, в Москву...
В Москве тоже опасного хватает, народ задиристый, озлобленный. Но хоть весело.
В общем, уговорили...

(продолжение следует)