Народная воля конца двадцатого века

Когда родным милостиво позволили ознакомиться с делами давно расстрелянных родственников, моя пожилая соседка пошла в кгб узнать про отца.
Вечером постучала ко мне. Зарёванная: отца расстреляли  в тридцать седьмом году как шпиона страны Панамы, а сотрудник там, вежливый такой с бородкой, сказал мне, что это ошибка была. Он шпионом никаким не был.
- А вы что думали, он шпионом был?
- Ну не знаю, мать говорила, что скрытный он был. А где это такая страна Панама?
- В центральной Америке.
- А, американский шпион, значит? я что-то напутала наверно, вроде было написано, что Панама. Пойду в церковь завтра, свечку поставлю за упокой.

Застоявшийся народ осторожно выползает на демонстрации.
В овощном отделе всегда пьяная продавщица хорохорится: я тоже на демонстрацию пойду, пусть мне тут компьютер дадут, надоело  гирями валандать.

В очереди ругань.
Тема ругани: чурки, чучмеки, азеры, хачи, жиды и прочие угнетают русский народ.
Отважная струшка протестует: как вы смеете так говорить! Вот при сталине не посмели бы! Он бы вам не позволил, у него все были советский народ. Даже в паспорте национальность не писали. Распустились!